Цикл `Шедевры музеев мира в Эрмитаже` давно уже стал своеобразной визитной карточкой выставочной деятельности петербургской сокровищницы мирового искусства. На сей раз посетителям музея представлены `Менипп` и `Эзоп`. При имени последнего сразу вспоминается не внешность греческого баснописца, жившего в VI веке до новой эры, но его язык, прозванный эзоповым за иносказательность.

Признаться, на картине тоже хотелось увидеть его натуральный язык, но это в двадцатом столетии Альберт Эйнштейн мог позволить себе показать язык случившемуся перед ним фотообъективу. А в XVII веке Веласкес смог себе позволить изобразить старого, усталого, некрасивого человека, боровшегося с человеческими пороками с помощью литературных басен.

Легенда гласит о том, что Эзоп был рабом, отпущенным на свободу. Погиб он, естественно, за свой язык (в прямом и переносном смысле), поскольку беспощадно и остроумно выражал свои мысли в баснях, вкладывая нравоучения и моральные сентенции в разговоры животных.

На полотне Веласкеса Эзоп держит в правой руке книгу, левую руку он держит под полой халата. Другие детали картины свидетельствуют о жизни и смерти Эзопа. Лохань и тряпка на ней - детали повседневного быта раба, пусть отпущенного на свободу, но человека низшего происхождения. В правом углу картины видны вещи, среди которых золотая чаша. Именно она послужила причиной смерти Эзопа. Его обвинили в краже золотой чаши, и в Дельфах жрецы Аполлона сбросили несчастного Эзопа с горы.

Иной образ представляет собой философ Менипп. Этот освобожденный раб не высмеивал пороки, он их носил в себе. Разбогател, стал заниматься ростовщичеством. Как философ, принадлежавший к школе киников, он отрицал ученые знания, и потому книги на этой картине лежат под ногами Мениппа, а не находятся у него в руках, как у Эзопа. Характерен взгляд Мениппа - хитрый, лукавый.

Впрочем, он тоже кончил плохо. Утратив состояние, повесился. Но зададимся вопросом: сколько людей помнит Мениппа, а сколько - Эзопа?

Представленные в Эрмитаже картины из испанского музея, в принципе, составляют ансамбль еще с одним полотном Веласкеса - `Марсом`. Но в рамках этого проекта третий, то есть Марс, оказался лишним. И в этом есть что-то от эзопова языка.