Последние два года Центробанк РФ решительно проводил реформирование системы надзора за банками. Эффективность контроля при этом заметно лучше не стала, зато российские и западные аналитики отметили существенное увеличение объемов отчетности



Ассоциация российских банков (АРБ) является наиболее мощной банковской организацией, поэтому заявления, которые делают ее руководители, можно считать выражением мнения большинства банков.

На X Северо-Западной банковской конференции, которая прошла в июле в Петербурге, президент АРБ Гарегин Тосунян практически все свое выступление посвятил системе надзора Центробанка. Он в целом оценил критически реформу в этой области. По его словам, благие намерения ЦБ на практике приводят к зарегулированию банковской деятельности.

Реформирование надзора сопровождается валом новых нормативных документов. Подсчитано, что для перехода на МСФО в 2004-м ЦБ их выпустил в большом количестве: 15 положений, 10 инструкций, 106 указаний, 67 телеграмм, 70 писем, 7 порядков, 3 решения, 2 распоряжения, 328 приказов, 6 перечней и 124 сообщения. При этом речь идет пока об отчетности, трансформированной в МСФО, которая, в свою очередь, является адаптированным вариантом международных стандартов.

Ежемесячно банкам приходится заполнять более 100 отчетных форм, что сопряжено с большими затратами. Несмотря на нововведения, надзор, как отмечается в исследовании агентства Standard&Poor`s, реально подменяется бюрократической процедурой контроля соблюдения обременительных отчетных требований. Происходящий же переход на электронный документооборот, по мнению зарубежных экспертов, вряд ли сможет облегчить бремя отчетности.

В рамках надзора Центробанк повышает требования к собственникам банков. В начале этого лета вступило в силу положение `О порядке и критериях оценки финансового положения физических лиц - учредителей (участников кредитной организации)`. Доказывать происхождение и подтверждать достаточность капитала предстоит теперь крупным акционерам банков. Готовятся поправки в Закон `О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций`, подразумевающие ответственность собственников за неудовлетворительное состояние кредитной организации и банкротство.

Есть все основания предполагать, что ЦБ предпринял этот шаг после событий вокруг Содбизнесбанка, когда те компании, которые числились номинальными собственниками, таковыми не оказались. В итоге спрашивать за происшедшее было не с кого.

Кстати, Гарегин Тосунян в вопросе раскрытия действительных имен собственников кредитной организации занял несколько иную, чем ЦБ, позицию. Он ратует за то, чтобы процесс шел постепенно, поскольку стремительное разрушение многоярусной структуры собственности может привести к замедлению капитализации банков.

Правительство РФ недавно рассмотрело вопрос о повышении порога норматива достаточности капитала, при достижении которого ЦБ может отозвать лицензию. Предполагается повысить планку с нынешних 2% до 10%, однако соответствующий закон, как полагают эксперты, едва ли вступит в силу до 2007 года.

До сих пор ЦБ весьма неоперативно вмешивался в процедуру банкротства банков, предпочитая не доводить дело до ликвидации, а проводить реструктуризацию в ущерб интересам кредиторов. А по действующему закону о банкротстве частные вкладчики и государственные бюджетные организации имеют преимущества перед другими кредиторами.

Правда, и в самом законе о банкротстве много шероховатостей. Так, процедура банкротства Инкомбанка, оказавшегося несостоятельным еще в 1998 году, завершилась в конце 2004-го, а ликвидация произошла в 2005-м. И таких примеров можно привести много.