На одном из Интернет-сайтов провели недавно опрос посетителей на тему `Генетически модифицированные продукты питания`. Предлагалось ответить на два вопроса: о готовности употреблять трансгенные продукты в пищу и об осведомленности по этой теме. Среди опрошенных преобладало негативное отношение к трансгенным продуктам. Почти половина не желает вводить их в свой рацион. Так ли опасны трансгенные продукты, и если да, то в чем эта опасность состоит? На эти вопросы отвечает заведующий кафедрой генетики и селекции СПбГУ, президент Вавиловского общества генетиков и селекционеров, член-корреспондент РАН профессор Сергей Инге-Вечтомов



- Все, что мы едим и во что одеваемся, кроме синтетики, - это продукты генетически модифицированных форм, - утверждает Сергей Георгиевич. - Ни у кого не вызывают опасений новые сорта овощей и фруктов, полученные селекционным путем. А вся селекционная работа имеет своей целью именно внесение генетических изменений с целью добиться большей урожайности, улучшения вкусовых качеств и повышения качества продуктов. Но там, где селекционер идет долгим путем проб и ошибок, генная инженерия получает результат целенаправленно и быстро. `Извлекается` только тот ген, который отвечает за требуемую характеристику, и переносится в другое растение, не исключено, что того же вида. Были, например, два сорта помидоров: один - мелкий красный, другой - желтый крупный. Получить красный крупный или желтый мелкий может и селекционер, но перенос нужных генов дает тот же результат быстро, гарантированно и без побочных эффектов.

Стоит отметить, что шумиха вокруг трансгенных продуктов во многом связана с борьбой производителей за продовольственный рынок. Современные биотехнологии, опирающиеся на метод генной инженерии, более успешны в плане конкуренции, чем селекционные.

Беспочвенные разговоры о неведомой опасности употребления трансгенных продуктов во многом спровоцированы именно теми компаниями, которые такие технологии активно и внедряют - они стремятся притормозить работу потенциальных конкурентов. Кроме того, любой продукт, независимо от его генно-инженерной или селекционной родословной, тестируют на предмет пищевой ценности и безопасности.

Современная наука научилась просчитывать и отдаленные последствия своих открытий. Швейцарский химик Пауль Мюллер, синтезировавший ДДТ, получил в свое время за это изобретение Нобелевскую премию. Сейчас о возможных негативных последствиях задумываются едва ли не раньше, чем получают искомый результат.

Опять же, с некоторыми побочными отрицательными эффектами всегда приходится мириться. Тут важно соотношение пользы и вреда. Антибиотики в свое время казались панацеей, опасность их применения стала ясна позже. Но и сегодня в медицинской практике без них не обойтись.

Опасность распространения трансгенных форм, однако, существует, но лежит она в иной плоскости. То есть, употребляя в пищу генетически модифицированные продукты, можно не бояться, что от них приключится какая-нибудь жуткая хворь. Такие опасения вызваны незнанием основ биологии и, как я уже сказал, во многом целенаправленно провоцируются.

Генная инженерия не создает новые гены, она использует то, что уже создано природой. Нередко новый термин скрывает давно известные вещи. Так, клонирование, о котором немало споров, стараниями агрессивных дилетантов стало почти что ругательством. Тему клонирования человека обсуждать не будем, но каждый владелец садового участка на практике осуществлял клонирование, когда размножал усами землянику. И что здесь может быть опасного?

Реальная же опасность состоит в том, что, например, получив методами генной инженерии сорт с повышенной устойчивостью к каким-то болезням растений, патогенным грибам и так далее, нельзя быть уверенным в том, что внедренные в культурные растения гены не перейдут к их дикорастущим сородичам. Сорняки и так гораздо более стойки и неприхотливы, чем культурные формы. А если еще получат случайно генную поддержку, могут возникнуть серьезные проблемы - бороться с такими растительными вредителями будет сложно.

Однако для нас эта опасность несколько эфемерна. Россия в конкуренции на уровне генно-инженерного производства не участвует. К сожалению, у нас практически нет промышленного внедрения таких биотехнологий. Такое впечатление, что значимость и перспективность этого направления не осознана на уровне, где принимают решения. Многие зарубежные исследования и их внедрение финансируют частные фирмы, которые заинтересованы в быстрой прибыли. У нас же деньги предпочитают зарабатывать продажей сырья, а не результатов научной мысли.