Победителем конкурса признаны компания `Главстрой-СПб` и проект английского архитектора Криса Уилкинсона. Примечательно, что еще до внесения ясности в вопрос о победителе только эта компания удосужилась встретиться с журналистами и общественностью в рамках `круглых столов` в `Росбалте`. Вторая - `Ренессанс Апраксин двор` (проект Норманна Фостера) - не откликнулась на предложения информагентства открыто обсудить проект.

Исполнительный директор `Главстроя-СПб` Игорь Евтушевский объяснил, что для компании важны мнения специалистов и экспертов, поскольку велика ответственность работы в историческом центре.

Мужественный поступок совершил и английский архитектор, рискнувший встретиться с экспертами Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Петербурга, ведь далеко не каждый зодчий, особенно из числа имеющих мировое признание, а именно такое признание есть у Криса Уилкинсона, готов спокойно выслушивать критику своего проекта.



Спорили, но пришли к консенсусу



Оказалось, что конструктивная беседа между застройщиками и защитниками старины возможна! А этой конструктивности, по-видимому, боялись и боятся многие. И, в первую очередь, те, кто затеял возведение небоскреба на Охте, вопреки здравым аргументам противников этого строительства, да и стратегии развития Петербурга - документа, разработанного

КГИОП и одобренного городским правительством. Впрочем, речь сейчас не о них.

Итак, Апраксин двор. Что же его ожидает? По периметру никаких внешних изменений не будет - корпуса, выходящие на улицу Ломоносова и Садовую улицу, построенные Александром Кракау и Иеронимом Корсини, останутся такими же, как и сейчас, а вот внутренние корпуса могут изменить свой облик, причем некоторые, скорее всего, будут снесены.

К. Уилкинсон признался, что первоначально намеревался снести все постройки, но при знакомстве с объектом сразу отказался от этой идеи, предпочтя другую: `вдохнуть новую жизнь` в этот квартал.

Главное, отметил он, заключается в том, чтобы `сохранить лучшее через наиболее оптимальные подходы, насытить новый Апраксин двор правильно подобранными функциями для обеспечения устойчивости и непрерывности его развития`. Согласно проекту К. Уилкинсона автомобильные парковки должны быть спрятаны под землю, чтобы улицы Апраксина двора были в распоряжении людей. Кроме того, автомобили, загромождающие проезды, портят обзор.



И новый мост, и новая улица...



Из того, что в проекте англичанина вызывает наибольшие сомнения, - новая улица, которая должна выйти к Фонтанке на месте бывшего комплекса Лениздата и образование новой предмостной площади. Именно предмостной, поскольку архитектор хочет построить новый мост, с которого открывался бы вид и на классический Петербург, и на обновленный Апраксин двор.

Что касается дома 59 по Фонтанке, то его, в общем-то, не жаль. Он давно потерял свое значение как средоточие редакций газет, превратившись в заурядный бизнес-центр, а как архитектурный объект не представляет никакой ценности. Единственное, за что можно сказать спасибо его авторам - В. Хрущеву и С. Неймарку, так это за спокойный фон, который не входит в спор с окружающей исторической застройкой.

Южный фасад - самый ответственный в проекте, ибо здесь, по словам сопредседателя петербургского отделения ВООПИК, генерального директора Международного фонда спасения Петербурга - Ленинграда Александра Марголиса, цена ошибки приведет к разрушению огромного пространства. Ценность его задана шедеврами Карла Росси, с которыми соседствует Апраксин двор.



Аргументы противников



А. Марголиc считает невозможным создание новой площади, поскольку в Петербурге `логика предмостных площадей железна`, и это будет звучать явным диссонансом. Собственно, как и мост, который, согласно проекту, должен быть накрыт прозрачной крышей-облаком.

При реконструкции в охранной зоне Петербурга ссылки на какой-либо европейский опыт - вообще опасный путь, поскольку город тем и уникален, что в основе своей сохранил облик середины XIX века и любая попытка копирования ведет к неизбежным утратам. В этом уверен А. Марголис.

Что касается корпусов Апраксина двора, то снос некоторых из них вполне допустим, поскольку они - далеко не шедевры. Об этом сказал заместитель директора Государственного НИПИ `Спецпроектреставрация` Михаил Мильчик, которого `радует декларация Криса Уилкинсона об осторожности вторжения в историческую ткань Петербурга`.



Топор или скальпель?



Профессор Института живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина, член Градостроительного совета Владимир Лисовский, который тоже не считает Апраксин двор большим украшением города, даже выразил сочувствие английскому архитектору, поскольку ему придется столкнуться со многими объективными трудностями.

То, что город нуждается в лечении, - очевидно, отметил В. Лисовский, но методы лечения есть разные. Можно прийти с топором и `на месте запустить стимуляторы`, можно со скальпелем - `это больно, но полезно`. Но есть и лазерный метод, благо наука и техника шагают вперед.

По мнению В. Лисовского, Доминик Перро пришел на Крюков канал с топором, Норманн Фостер в Новую Голландию - со скальпелем, хотя судить о качестве операции еще сложно. Апраксин двор требует лазера, поскольку не он сам, но окружение его уникально, и ошибка в реконструкции Апраксина двора приведет к общему диссонансу. В первую очередь, неприятие у известного защитника города вызвали мост и облако над ним.



Вместо послесловия



Проект Уилкинсона находится лишь в начальной стадии. Концепция гибкая, отметил ее автор. Архитектор готов работать над ним, советуясь с членами Градостроительного совета, принимая разумную и конструктивную критику, и совершенствовать его для того, чтобы и реализовать грандиозный проект, и не нанести городу вреда, максимально сохранив историческое наследие.

Последнее особенно радует, поскольку таких слов от иностранных архитекторов, привлеченных для работы в Петербурге, до сих пор мы не слышали.