Окончание учебного года, близящиеся вступительные экзамены в вузы - все это, как всегда, стимулирует всевозможные дискуссии об образовании, его перспективах, формах, целях, задачах. Так получается, что в центре внимания все последние годы оказывается высшее образование, с успешным развитием которого, если верить разного рода политическим декларациям да и здравому смыслу, тоже связывают большие надежды в плане грядущего благополучия страны



О пользе

`мандаринового` опыта

На этот раз общий тон высказываний таков, что череде реформ, сквозь которые с грехом пополам продираются российские вузы, нет конца. Об этом говорил и навестивший в середине мая Петербург первый заместитель министра образования страны Виктор Болотов.

Чаще всего замминистра затрагивал вопрос о перспективах единого государственного экзамена (ЕГЭ), который в ближайшем будущем станут сдавать все выпускники школ и результаты которого станут основанием для зачисления вчерашнего школьника в вуз.

Ректоры крупнейших университетов изо всех сил сопротивляются введению ЕГЭ, не без основания опасаясь неконтролируемого наплыва провинциалов и, как следствие, череды разноплановых конфликтов.

Отчасти Виктор Болотов постарался умерить страсти, заявив, что ЕГЭ не будут вводить в Петербурге и Москве, пока его технология не будет отработана. В то же время, по данным Минобразования РФ, в минувшем году в эксперименте участвовали более 300 тысяч школьников и 100 вузов в 16 регионах России. По его итогам все 16 регионов расширили свое участие в проекте, и в 2003 году сдавать единый экзамен будут уже 700 тысяч школьников в 47 регионах. Число вузов-участников выросло до 250.

Замминистра был категоричен в том, что рано или поздно `победное шествие` ЕГЭ будет завершено в обеих столицах. При этом, как бы заочно полемизируя с оппонентами, он сослался даже на опыт Древнего Китая, где единый госэкзамен в незапамятные времена сдавали высшие чиновники - мандарины.

Несколькими днями ранее, кстати, сам министр образования России Владимир Филиппов, также гостивший в Петербурге, заявлял, что все выпускники российских школ в обязательном порядке будут сдавать единый государственный экзамен с 2005 года, причем Москва уже подписала соглашение о сдаче выпускниками школ ЕГЭ с 2004 года, а Петербург это пока не сделал, и в городе на Неве ЕГЭ будет введен в качестве эксперимента в 2004 году.

Параллельно с переходом к ЕГЭ в России планируется отменить льготы школьникам-медалистам при поступлении в вуз. Судя по всему, к этой идее Минобразования подтолкнули статистические данные, согласно которым ряды медалистов год от года множатся, а истинный уровень их знаний оставляет желать лучшего. Так, по итогам конкурса 2001 года в Петербурге лишь 30% медалистов смогли на `отлично` сдать профильный экзамен.

Виктор Болотов сказал, что сроки данного нововведения пока неизвестны, однако не преминул заметить, что нынешним девятиклассникам он бы уже не советовал тратить здоровье на борьбу за медали, которым предначертано стать лишь сувенирами на память об отличной учебе.

Наконец, последнее, что ждет образование в ближайшее время, - охота на фальшивые вузы, которых развелось слишком много. К этой категории чаще всего относят филиалы более-менее известных учебных заведений из крупнейших городов, которые открывают в провинции, и где, по сути, занимаются не обучением, а продажей дипломов и отсрочек от армейской службы.

Теперь Минобразования намерено учинить новую проверку,

устанавливая соответствие имеющейся у вуза лицензии результатам его работы, в частности, через проведение среди студентов специальных тестов.



Что рождают споры?

Пока администраторы готовят хирургические операции, способные, будем надеяться, улучшить общее состояние российского образования, специалисты-теоретики ведут непрекращающуюся дискуссию о том, какими именно должны быть перемены.

Если повнимательнее вникнуть в содержание текущих споров о перспективах российского образования, нетрудно заметить, что и по сей день обсуждаются вопросы, считавшиеся злободневными и актуальными лет двенадцать-пятнадцать назад. Это лишний раз показал и `круглый стол` на тему `Интеллектуальный и кадровый потенциал Петербурга: стагнация или развитие`, состоявшийся недавно в информационном агентстве `Росбалт`.

Споры по-прежнему идут о том, стоит ли пичкать всех школьников в равной мере точными и гуманитарными предметами или же подходить избирательно, учитывая предпочтения каждого (что на профессиональном языке называется вариативностью обучения), следует ли возрождать государственное распределение, по крайней мере по социально значимым специальностям, когда и в какой форме следует вводить образовательные кредиты?

Между тем за фасадом сугубо профессиональных споров, итогом которых до сих пор становились главным образом малоприменимые на практике декларации и концепции, едва ли можно скрыть реальные и в целом остающиеся нерешенными проблемы российского образования.

В результате каждая школа, каждый вуз и даже каждый выпускник вынуждены решать их по-своему, так или иначе приноравливаясь к ситуации. Уже сложились несколько стандартных схем, по которым развиваются карьеры молодых специалистов. Если студент-`технарь` (или физик, биолог) успешно отучился в вузе, то далее, скорее всего, последует работа за границей.

Экономист или юрист постарается найти работу в стране, врач - тоже, но в коммерческой медицине. Не состоявшиеся по собственной воле педагоги вообще разбегаются кто куда. Кстати, как говорилось на уже упоминавшемся `круглом столе`, в ближайшие 10 лет из вузов уйдут преподаватели, достигшие пенсионного возраста, и поддерживать качество высшего образования на должном уровне будет весьма проблематично.

Такую же оценку дают и руководители школ. По словам директора петербургского физико-математического лицея N 30 Эльвиры Иовлевой, в течение трех лет из школ на пенсию должны уйти учителя, чей возраст старше 60 лет, и нехватка кадров станет катастрофической.



Возвращение

к прежнему опыту

Образование сегодня, как никогда, вектор экономики. Можно, конечно, попробовать поднять систему с помощью политической воли, как это делалось при Петре, который все создавал с нуля, или при большевиках, когда в ходе почти двадцати лет безумных экспериментов то пытались подготовить инженеров за год из вчерашних полуграмотных рабфаковцев, то создавали специальный вуз чуть ли не для каждой профессии.

Однако в наше время от вмешательства политиков едва ли стоит ждать чего-то позитивного. Скорее свою роль сыграет общий экономический процесс, который и в прежние годы заставлял вузы изобретать самые хитрые пути выживания.

Тем временем официальные власти, похоже, начали мало-помалу возвращаться к испытанным технологиям сотрудничества `реальной экономики` и образования. Термин `распределение` пока упоминается лишь всуе, а вот подзабытое было понятие `профориентация` снова в ходу.

Сразу после майских праздников стало известно, что Комитет по образованию администрации Петербурга подписал договор с рядом промышленных предприятий, в соответствии с которым последние выделяют обучающимся по востребованным на предприятиях специальностям студентам стипендии - от 1900 рублей в месяц.

По окончании учебы студентам гарантированы рабочее место и заработная плата от 4000 рублей. Особо в договоре выделен пункт о подготовке работников для судостроительной отрасли, дефицит которых ощущался в последнее время.

А Федеральная служба занятости внедряет в нескольких петербургских школах проект, который предполагает профессиональное ориентирование учеников, основанное на их способностях и прогнозе ситуации на рынке труда. У проекта уже есть определенное количество сторонников, так что не исключено, что первый опыт будет распространяться и дальше.

До корпоративных вузов, которыми обзаводятся крупные фирмы за рубежом, в России пока не дошли. Однако, как показывает практика, наши промышленники и предприниматели довольно быстро перенимают международный опыт, если видят реальную пользу.

По крайней мере, тенденции сближения между наукой и производством в последнее время проявляются все отчетливее. В последнее время на слуху планы создания в Петербурге инновационно-технологических центров (ИТЦ) на базе высших учебных заведений.

До сих пор в городе работают четыре ИТЦ - в Политехническом университете, в Электротехническом университете, в Лесотехнической академии и Институте точной механики и оптики, однако опыт, в том числе зарубежный, показывает, что подобные учреждения, где встречаются образование, наука, производство и бизнес, должны быть едва ли не в каждом техническом вузе.

Точно так же, как вузы искусства имеют свои студии, театры и экспериментальные мастерские, которые помогают не только обучать молодых, но и работать на конкретных потребителей.

Практика последних лет показывает, что среди сотрудников высшей школы уже достаточно специалистов, готовых к таким переменам. Сегодня они ждут встречного движения со стороны властей, ведь интеллектуальный бизнес, более чем какие-либо другие сферы деловой жизни, нуждается в поддержке. На первых порах, как минимум.