Фабрике «Рабочий», можно сказать, повезло — старые станки, частично еще довоенных времен, были настолько тяжелыми и настолько сложно интегрированы в сами помещения, что они уцелели. Их выкупил бывший начальник одного из цехов прядильно-ткацкой фабрики. И кстати, оборудование это работает и по сей день. Как именно? Это, похоже, до конца не знают даже наладчики. И работает предприятие в три смены. Основная специализация — заказы для Министерства обороны, МЧС. Выпускают особую прорезиненную ткань, которую используют от формы до парашютов и лодок. Как и в СССР, каждый квадратный сантиметр готовой продукции тщательно проверяет ОТК, по-другому никак — здесь от качества зависят жизни людей.
На плаву и другая компания, которая арендует квадратные метры по соседству — тоже благодаря госзаказу — военным, спасателям, железнодорожникам, рабочим газовой и нефтяной отрасли. Специализация — униформа и средства индивидуальной защиты для опасных профессий — от перчаток до ботинок с термостойкими подошвами. Кстати, очень странный факт — мы, как нефтедобывающая страна, вообще не производим полиуретан. Почти весь он экспортируется из Саудовской Аравии. А это основной материал для легких подошв. Каучук у нас есть, но он тяжелый и больше для резиновых сапог годится. Причем многие модели и сами ткани, пропитки для них, утеплители в этой компании разрабатывают сами. Здесь же, к примеру, создали платформу для обработки цифровых измерений стоп, чтобы шить обувь с учетом индивидуальных особенностей конкретного заказчика. Без преувеличения, целая научная философия!
Вообще в уходящем году объемы выпуска одежды в Петербурге увеличились больше, чем в 1,5 раза по сравнению с прошлым. Производство текстильных изделий + 127,4%; пошив одежды — в 1,6 раза; производство кожи и изделий из кожи + 124,2%. Но рывок случился исключительно благодаря гособоронзаказу — по разным оценкам его доля сейчас составляет до 75% всей городской легкой промышленности. Отсюда и оптимистичные показатели. Но расширять производство в таких условиях тоже сложно. Будет ли заказ в будущем на такие изделия? Или расширившееся предприятие станет в простой?!
Обратная сторона торговли с Китаем
Впрочем, есть в городе и предприятия, которые шьют модную одежду и обувь. Например большая фабрика в Гатчине, где на площади 7000 кв. м известный в Петербурге бренд создает свои коллекции хорошей красивой повседневной одежды — от юбок и костюмов до пальто. Дизайнеры здесь разрабатывают по 2–3 новые модели каждую неделю. Но конкурировать с китайскими товарами, которыми завалены полки торговых центров и маркетплейсов сложно. Себестоимость получается выше: высоки затраты на энергоресурсы, станки почти все импортные, и они требуют дорогих запчастей и обслуживания, что в текущей обстановке не всегда возможно, не хватает рабочих рук и огромная проблема с сырьем и расходниками. Как ни печально это звучит, но большинство тканей, нитки, иголки и почти вся фурнитура едет к нам из Китая. Да что там, даже этикетки на одежду часто заказывают в Китае.
Безусловно, растет импорт сырья из дружественных стран. Это не очень правильно. Хотя, например, натуральная кожа — не вся из Поднебесной или Турции. Обувщики очень хвалят производителей из Ярославля и Нижнего Новгорода. Но это, к сожалению, скорее исключение. Работает и выживает наша легкая промышленность в нелегких условиях только за счет импорта.
Оборудование тоже не наше — европейское или из той же Поднебесной. Соответственно, цена готовой продукции завязана на логистику и курсы валют, и мы все понимаем, почему и в какую сторону она сейчас движется.
Кадровый голод: мигранты — не спасение
До технологического суверенитета в этой отрасли нам еще очень далеко. И если светлых голов, тех, кто придумывает новые модели, конструирует, разрабатывает, у нас пока хватает, то с теми, кто это физически будет отшивать — проблема большая. Швей-мотористок, которых научили в ПТУ и техникумах еще советского времени, остается все меньше, а новые выпускники не торопятся идти работать по специальности. Да и их квалификация оставляет желать лучшего. Переучивать приходится даже преподавателей. хотя раньше, если вспомнить, это была довольно востребованная профессия.
В большинстве своем квалифицированные работники-швеи сегодня — это пенсионеры. Но работать официально — значит лишиться индексации пенсии, а это устраивает далеко не всех. И это как раз одна из просьб «швейников» к нам как к законодателям — вернуть индексацию пенсий работающим пенсионерам.
Кадровый голод теперь в том числе восполняют иностранные специалисты. Например, в одном из швейных предприятий Гатчины успешно трудятся 25 индусов. Их обеспечили жильем за счет компании. И, надо отметить, работают они очень профессионально, быстро и качественно. Они даже простимулировали руководство фабрики приобрести новое оборудование, которое позволяет работать более эффективно.
Но трудовой мигрант — на то и мигрант, что сегодня он здесь, а завтра там, где платят больше и теплее. Кстати, для работников из жарких стран это действительно весомый аргумент — не нравится им наш северный климат.
Вообще, проблемы как у самых мелких компаний, так и у гигантов схожие. Оборудование, кадры, логистика, сырье. И хотя все они конструируют, придумывают, испытывают что-то новое, а это по сути и есть тот самый НИОКР, о поддержке которого сейчас так много говорят — мало кто из них знает подробно о механизмах господдержки собственных исследований и разработок. А также и о других доступных формах поддержки малого и среднего бизнеса. При этом у них есть довольно четкие и здравые предложения, как можно было бы насущные проблемы решать. И мы как законодатели обязаны в решении этих вопросов принять участие. Встречаться, рассказывать, помогать, объяснять. С участием, экспертов, исполнительной власти и представителей отрасли.
Ведь именно эти люди, которые, несмотря на все трудности, продолжают работать, придумывать, пробовать — способны в конечном счете поднять и вынести на своих плечах реиндустриализацию страны, к которой мы все сейчас пытаемся прийти.
Кадровый
|
контакты
