— Вы работали для Медведева, что случилось, почему он отказался стартовать на президентских выборах, это был его выбор, или его заставили?
— Мне сложно сказать. Объяснение было таким: они оба встретились, Медведев с Путиным, обсудили рейтинги обоих и, понимая, что оба принадлежат к единой центристской силе, решили — чтобы не раскалывать ее, сделать рокировку. А именно: Путин, а не Медведев будет участвовать в президентских выборах. Это объяснение, которое мы получили, остальное надо домысливать самим. Я бы не хотел это сейчас комментировать.
— Что будет с вашей программой модернизации России — так называемой программой 4И (институты, инфраструктура, инновации, инвестиции) и 120 шагами по модернизации российской экономики и государства?
— Сейчас она очень сильно корректируется.
— Вы ее корректируете?
— Нет, мы настаиваем на своей программе и говорим, что мы поможем объединенным демократам или тем, кто является наиболее серьезными представляющими демократию силами широкого спектра. Поможем этой программой и ее дальнейшим развитием. Но сейчас нашу программу корректирует Путин и политическая сила, которую он представляет, которая называется «Единая Россия» или также Объединенный народный фронт. Они по-разному себя называют.
Сейчас, похоже, и саму «Единую Россию» оттеснили в сторону. Например, из тех шести статей, которые опубликовал кандидат в президенты Путин, можно понять, что большая часть того, что мы и тысяча ученых, работавших над стратегией Россия-2020, написали, не принято или серьезно откорректировано Путиным. С этим нам, авторам, конечно, очень сложно смириться. Это вообще сложно назвать программой модернизации…
— По некоторым вопросам Россия выглядит заметно лучше, чем многие страны еврозоны.
— Лучше, чем все страны еврозоны.
— Почти бездефицитный бюджет, рост 4% от ВВП и внешний долг сравнительно небольшой. Может быть, вашу программу вовсе не нужно реализовывать, а положить на полочку, потому что в России все хорошо?
— Именно об этом мы и говорим в программе: если ничего не делать, то следующий шок, шок от нефти, газа, от которых зависит 60% доходов России, приведет к намного большему спаду в экономике и кризису, чем это было в 2008 году. У нас был спад в 9% ВВП. Это больший спад, в сравнении со всеми странами еврозоны. Мы тогда быстро восстановились, потому что цены на нефть поднялись. Но наше предупреждение содержится именно в этом: если нефть будет стоить около 125 долларов, и никаких больших стратегических ошибок в экономике не будет допущено, то запаса хватит на пару лет. А те обещания, которые направо и налево раздавались во время предвыборной кампании, а также предусмотренный на 10 лет военный бюджет в размере 23 триллиона не позволят государству работать в таком приятном режиме, который сейчас, как минимум, формально, по макроэкономическим показателям, существует.
— Возвращаясь к программе 4И, которое из этих «И» самое важное? Институционная реформа?
— Мы считаем, что да. Потому что любая другая реформа — в сфере инфраструктуры, инноваций и некоторых других «И» — просто не будет работать без проведения институционных реформ… Попросту говоря, если российские институты не смогут функционировать в соответствии с требованиями современности, любые другие «И» потерпят фиаско. И все эти другие модернизации можно не начинать просто потому, что нет их общественной экспертизы и обсуждения. И если это все будет делаться, то фрагментарно, и зачастую будет отвечать не национальным интересам, а интересам какой-то узкой группы.
— В последние годы вы работали для Медведева, теперь чувствуете себя обманутым или разочарованным?
— В данный момент я чувствую себя разочарованным не столько в Медведеве, а, скорее, в той позиции, которую он должен был принять. Он, безусловно, был готов продолжить работу как президент, он во внешнем мире получил значительно больше бонусов, чем Путин. Перезагрузка с Америкой, с Польшей и так далее, это все были наработки, от которых мир облегченно вздохнул, даже несмотря на грузинский кризис! Внутри страны он начал диалог с либеральными силами, что очень необходимо, — с так называемым поколением Интернета. Наверное, у каждого человека есть свой болевой порог, который он может выдержать. Я не хочу это комментировать, потому что как бы не знаю.
— А разговоры о том, что он будет премьером, серьезны?
— Я уже говорил об этом публично, у меня есть серьезные сомнения на этот счет. То, что он на первом этапе будет премьером, в этом я не сомневаюсь — что бы Путин ни делал, формально он свои обещания выполняет. Но на какое время, потому что вокруг него выстраивается очень сильная команда вице-премьеров, каждый со своей программой, каждый очень силен, ярок, это не когорта одинаково мыслящих людей, которая была вокруг Путина. И в этой борьбе с различными вице-премьерами, а также с учетом того, что нужно будет предпринять определенные непопулярные шаги, у Медведева очень плохие перспективы.
— Вы в данный момент оптимист или пессимист? 8 февраля вы выступали в Эдинбургском университете, где рассказывали о различных этапах развития России в последние сто лет. И напротив 2012 года у вас стоит отметка — крах.
— У меня написано «крах?» со знаком вопроса. В принципе, мы находимся на перепутье — или крах, или развитие. Если Путин после выборов продолжит действовать жестко по отношению к внутренней оппозиции и к Западу, то я предвижу крах через один или полтора года. Может быть, еще быстрее. Если Путин все же выберет другой путь — диалог с нацией, попытается стать поддерживаемым большинством президентом, то ему нужно предпринять определенные шаги, протянуть руку оппозиции, реализовать ряд реформ, изменить аппарат исполнительной власти, назначить премьера, который может быть некой символической персоной, то, может быть, он все же вытянет все шесть лет.
ИноСМИ.ru
|