Специалистов высшей квалификации в российской ядерной медицине, как это ни страшно сознавать, осталось несколько десятков человек. Этот своеобразный клуб по своему составу уже меньше, чем отряд космонавтов, при этом их труд не поощряется ни большими доходами, ни высокими наградами. Между тем от успешной работы этих людей зависит здоровье десятков миллионов жителей страны.
Основная часть специалистов ядерной медицины сосредоточена в нескольких научных центрах, и почти все они собрались на днях в Петербурге по весьма знаменательному поводу: исполнилось 20 лет с тех пор, как ученые Радиевого института имени В. Г. Хлопина впервые в стране начали регулярные поставки радиофармпрепарата иодид натрия, йод-123 в клиники города. Юбилей в Радиевом институте решили отметить в рабочем формате, пригласив коллег на научно-технический семинар, где прошел обмен мнениями о состоянии ядерной медицины в России и мире.
Диагностика и терапия
Чтобы представить значение этой отрасли, достаточно вспомнить, что ядерная медицина призвана обеспечить раннюю диагностику и лечение самых массовых заболеваний — нарушений работы сердца и онкологии. Чем раньше выявляются первые отклонения в организме, тем больше шансов остановить заболевание на первичных стадиях, с помощью терапии и без вмешательства хирургических операций.
Ядерная медицина использует для диагностики и терапии радиоизотопы в виде радиофармацевтических препаратов или специальным образом приготовленных источников излучения. Речь идет об использовании самых передовых современных технологий, включая атомные реакторы, ускорители заряженных частиц и уникальные детекторы излучений.
Диагностика с радиофармпрепаратами позволяет обнаруживать нарушения деятельности различных органов человека гораздо раньше, чем другие диагностические тесты (рентген, УЗИ, компьютерная томография).
Основным методом исследования в ядерной диагностике является регистрация гамма-излучения от радиофармпрепаратов с помощью гамма-камер — детекторов, позволяющих получить изображение исследуемого органа. Этот метод получил название однофотонная эмиссионная компьютерная томография (ОФЭКТ).
Другой метод — позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ) — более точен, чем ОФЭКТ, но существенно дороже. Специалисты ядерной медицины утверждают, что во многих случаях при диагностике нет необходимости получать излишне детализированную информацию, и однофотонный анализ вполне достаточен. Однако, как отмечалось на семинаре, существующий парк гамма-камер в России был создан в советское время в 80 — х годах прошлого века и устарел морально и физически. Поэтому первоочередной задачей должно стать перевооружение существующих радиодиагностических лабораторий (центров), а также производителей радиофармпрепаратов и медицинских радиоизотопов.
Уступаем позиции
Хотя наша страна одной из первых вступила в клуб ядерных держав и располагала к моменту старта ядерной медицины в мире всем необходимым для ее успешного развития внутри страны и завоевания передовых позиций на внешнем рынке, сегодня можно констатировать, что Россия с каждым годом все больше отстает во внедрении даже собственных исследований в этой сфере в массовую практику диагностики и лечения больных.
Методы ядерной медицины сегодня применяют более чем в 50 странах мира. Лидирующие позиции в отрасли занимают США, Канада, Австралия, Великобритания, Бельгия, Голландия, Германия, Франция, ЮАР, Япония.
Мировое производство и потребление радиофармацевтических препаратов растет ежегодно на 10–15 %. На нужды ядерной медицины расходуется более 50 % годового производства радионуклидов во всем мире. В США, например, каждый третий пациент, направляемый в медицинские учреждения, проходит диагностику с использованием радиофармпрепаратов.
Ежегодно только в США производится около 13 млн. диагностических процедур и 100 млн. лабораторных тестов, применяется около 50 тыс. терапевтических доз, в области ядерной медицины практикуют более 30 тыс. специалистов.
В то же время для целей ядерной медицины в США преимущественно используют радионуклиды, произведенные в других странах. Канадцы сделали ставку на этот рынок, и сейчас на их долю приходится 85 % поставок изотопов для медицинских целей в США.
Рынок радионуклидов достаточно емок и подвижен. Так, еще 5–7 лет назад специалисты оценивали ежегодную потребность североамериканского рынка в йоде-123 на уровне $ 500 млн. Постоянно растет спрос на технеций-99 м, который создается путем обработки молибдена-99 в специальных конструкциях генераторов. По оценке экспертов, которую озвучила на семинаре в Петербурге Галина Кодина (Федеральный медицинский биофизический центр имени А. И. Бурназяна), в 2010 году на мировом рынке возник серьезный дефицит молибдена-99, из-за чего цены на изотоп выросли в 3–5 раз. Из-за его нехватки несколько миллионов человек не смогут пройти в этом году необходимое диагностическое обследование.
Россия все больше зависит от этих колебаний на мировом рынке радионуклидов. Долгое время наша радиофармацевтика обеспечивалась отечественным радиоактивным сырьем. Однако к настоящему времени, в связи с выводом из эксплуатации нескольких исследовательских реакторов и отсутствием должного уровня финансирования исследовательских работ, некоторые радионуклиды импортируются. Между тем, практически нереально проведение на современном уровне научно-исследовательских работ по получению новых радионуклидов, поскольку до коммерческой реализации таких работ должно пройти не менее пяти, а иногда и десять лет, что не является привлекательным для потенциальных инвесторов.
Ошибки стратегии
Участники семинара в Петербурге в своих докладах среди главных причин плачевного состояния отрасли называли некомпетентность управления ядерной медициной на уровне федеральных министерств и ведомств. Но если в 1990-е и последующее десятилетие на ядерную медицину почти не выделяли средств ни Минсоцздрав, ни Росатом, и она выживала за счет сверхусилий энтузиастов, то сегодня начинает преобладать иной стиль управления, когда достаточно большие деньги намереваются направить на суперпроекты, создающие видимость решения проблем, но не закладывающие основы всеобщей диагностики населения с помощью возможностей ядерной медицины.
Характерный пример ошибочной стратегии — решение сделать ставку на закупку ПЭТ вместо того, чтобы развивать более близкие российским возможностям диагностические процедуры с помощью гамма-камер (ОФЭКТ). В программе, обнародованной в этом году Татьяной Голиковой (Минздравсоцразвитие), шла речь о приобретении 14 ПЭТ (ранее говорилось о 40 ПЭТ, но, видимо, кризис внес свои коррективы), а также о создании и оснащении трех мощных центров ядерной медицины. Один из них — в Томске — будет обслуживать население Сибири и Дальнего Востока. Второй — в Димитровграде (Ульяновская область) — Урал и Поволжье. И третий — в Обнинске — Европейскую часть России. Петербургу, хотя это наиболее продвинутый в ядерной медицине центр, где есть научные силы и производственные мощности для решения всех проблем отрасли, места в программе не нашлось. Но не только это беспокоит специалистов. Центры производства радионуклидов должны быть максимально приближены к тем местам, где радиофармпрепараты будут использованы для диагностики заболеваний. Период полураспада йода-123 — 13 часов, и в Радиевом институте, например, действует программа производства и развозки по медицинским центрам Петербурга радионуклида, учитывающая график разводки мостов и даже пробки на основных магистралях. Как решать подобную проблему на просторах Сибири и Дальнего Востока из Томска, не подумал никто.
Есть и иной аспект. Стоимость позитронно-эмиссионного томографа превышает $ 2 млн, кроме того, для его размещения требуются специальное здание, циклотрон и система обеспечения безопасной эксплуатации с персоналом высокой квалификации. Общие затраты на укомплектованный ПЭТ-центр достигают при этом $ 5-6 млн, тогда как приобретение и содержание гамма-камер обойдется почти в 10 раз дешевле. Для их обслуживания требуется и персонал с более низким уровнем квалификации, причем эти специалисты есть во многих городах России, тогда как для работы на ПЭТ нужно организовывать подготовку персонала, обладающего медицинскими и радиохимическими знаниями. К тому же количество пациентов, которых можно обследовать с применением гамма-камеры в день в 5-10 раз больше, чем с использованием ПЭТ.
Доходит до смешного: в некоторых богатых деньгами российских регионах в качестве демонстрации финансовых возможностей («у нас и это есть»)губернаторы закупили ПЭТ, но они стоят практически без дела, поскольку не закуплены циклотроны для обеспечения радиоизотопов.
Как говорили в кулуарах семинара, наши власти мечтают перекинуться из рабовладельческого строя в коммунизм, но это удается только для отдельных особей, а вся нация остается там, где была, и ситуация с ядерной медициной — наглядное тому подтверждение. А люди, отягощенные властью и большими деньгами, всегда найдут лучший центр для диагностики своего здоровья, а остальным остается уповать на бога и верить в лучшее.
Леонид Солин (Радиевый институт) считает, что обнародованная в интернете программа Минсоцздравразвития концентрирует средства в развитии ядерной медицины на тех направлениях, которые если и могут принести эффект, то в отдаленной перспективе. В США основную нагрузку исследований в ядерной медицине и сегодня несут гамма-камеры, и именно этот метод как базовый надо развивать в России, стараясь максимально приблизить услуги ядерной медицины к потребителю. Подход нынешних менеджеров Минздравсоцразвития и Росатома, для которых главное во всех проектах, связанных с ядерной медициной, — извлечение прибыли, он считает губительным.
Остается добавить, что в Петербурге проблемы ядерной медицины решаются вполне адекватно во многом благодаря тому, что зампредседателя Комитета по здравоохранению городской администрации детально вникает в эти вопросы и реально помогает развитию отрасли.
Но ядерная медицина — не из тех отраслей, где можно определять развитие по мановению воли лояльных чиновников. Эта одна из тех сфер, где задействованы интересы и здоровье всей нации, а потому мы вправе спросить, подражая премьеру: «Где деньги Зин?»
Использованы материалы статей журнала «Атомная стратегия» Л. Солина и И. Машиловой, а также Г. Кодиной с группой авторов, посвященные состоянию ядерной медицины.
Радиофармпрепараты достигают конкретного органа
или ткани, испускают гамма-кванты и позволяют с помощью ПЭТ
или других детекторов регистрировать происходящие там изменения
контакты
