В ночь на 17 января 1960 года на Курилах бушевал шторм. Вернувшиеся после бани на самоходную баржу Т-36 четверо солдат срочной службы приготовились продолжить вахту. Однако ветер и волны разбушевались так, что лопнул трос, удерживавший баржу у берега, и течение стало уносить судно в океан.
Через три дня родным солдат сообщили об их гибели. И только почти спустя два месяца фамилии четырех молодых парней — Зиганшин, Крючковский, Поплавский, Федотов — оказались на устах у всей планеты.
При подготовке этого материала я спрашивал десятки людей пожилого и среднего возраста, говорит ли им о чем-нибудь фамилия Зиганшин. Мгновенно и безошибочно люди, родившиеся даже спустя десятилетие после этого подвига, вспоминали о нем и почти все начинали напевать «Зиганшин буги, Зиганшин рок, Зиганшин съел чужой сапог» или другие вариации песни, ставшей в Советском Союзе главным народным шлягером начала шестидесятых годов…
Стихия решила тогда поставить над людьми уникальный эксперимент, чтобы выяснить, сколько смогут продержаться в открытом океане молодые парни на крохотной посудине длиной 17 метров и шириной 3,6 метра с запасом пищи и воды на 2–3 дня при обычном их расходе.
Сейчас остается только гадать, как сложилась бы судьба солдатиков, прибей их через семь недель к советским берегам или кораблям. Наверно, помучили бы их допросами о том, кто и как помог выжить, какие шпионские задания они получили от заокеанских покровителей. Ведь «холодная война» была в самом разгаре. А, может быть, все-таки у военных начальников хватило бы ума признать факт геройства своих подчиненных. Но в любом случае их возвращение на родную землю не было бы столь триумфальным.
В отсутствии рации и других средств связи единственным документом, ориентирующим экипаж в пространстве и времени, стала газета «Красная звезда» с маленьким сообщением о том, что определенный район Тихого океана до 1 марта объявляется зоной, закрытой для мореплавания в связи с пусками туда советских баллистических ракет. Именно в эти воды и несло по воле стихии баржу. С одной стороны, это давало надежду, что вскоре после пусков в указанный район пожалуют корабли и самолеты. С другой — возникло понимание, что в ближайшие недели ни одной людской души там не будет. Поэтому продовольствие сразу пришлось делить, как минимум, на месяц.
Запас еды был весьма скромным: буханка хлеба, банка тушенки, два ведра картошки, которую шторм извалял в мазуте, и немного крупы. Еще прибавьте три коробка спичек и несколько пачек «Беломора». С каждым днем меню становилось все жиже. Через две недели пришлось довольствоваться одной картофелиной на четверых в день. Так и отметили свой армейский праздник — 23 февраля. А потом пошли в ход ремешок от часов, поясные ремни и семь пар сапог, оказавшихся на барже. В песнях и рассказах, сочиненных позже, появилась в меню и кожа от гармошки, но Зиганшин убеждает, что это досужие вымыслы — никакой гармошки на барже не было. Кожу резали на мелкие кусочки, вываривали и ели с техническим вазелином, чтобы было легче глотать. Когда закончились запасы воды, собирали дождевую и делили ее по каплям. Рыбу, как ни пытались, поймать не удавалось, а потом стали покидать силы. Берегли их, поддерживая друг друга разговорами.
Психологи и сегодня не могут до конца понять, как удалось в столь ограниченном пространстве при отсутствии еды и серьезной надежды на обнаружение сохранить парням друг с другом спокойные человеческие отношения. Приходилось не раз сталкиваться в туристских походах, как в считанные дни скисали в ограниченном коллективе здоровенные парни, хотя проблем с едой, водой, теплом и бытом вовсе не было. Узники баржи Т-36 словно специально проходили жестокий тест на совместимость и выдержали его безупречно — хоть всех вместе в космос посылай.
Когда за бортом баржи осталось около тысячи миль, 7 марта на полпути между Курилами и Гавайскими островами их обнаружили американские моряки, подняли на борт авианосца, и вскоре их восторженно встречали в США. Потом был переход на океанском лайнере в Европу, полет из Парижа в Москву, где ребят уже встречали как героев, поняв, что их подвиг можно хорошо поэксплуатировать для пропаганды несгибаемого духа советских людей.
Но волна славы катилась недолго, через год путь в космос открыл Гагарин, а кумиры предыдущего года (кроме Ивана Федотова) начали осваивать мореходное дело в училище в Ломоносове. Судьба Асхата Зиганшина и поныне связана с этими местами: он 41 год проработал в Ломоносове, получил квартиру в Стрельне, где и живет сейчас скромно и незаметно, вовсе не вызывая у тех, кто встречается с ним случайно, желания тут же начать приплясывать, распевая «Зиганшин буги, Зиганшин рок».
В нормальной стране такой бренд как «Зиганшин» всегда заткнул бы для подражания любую Ксению Собчак за пояс без всяких усилий. А может, и хорошо, слава богу, что в наше сумасшедшее время такие люди как Зиганшин и его товарищи (в Киеве еще здравствует Анатолий Крючковский) остаются нормальными, и это сохраняет здоровые жизненные ориентиры для остальных.
|