— Нынешний кризис часто сравнивают с дефолтом 1998 года. Однако если тот кризис был вызван строительством пирамиды государственных казначейских бумаг, то нынешний — глубже. Потому что обвал, во‑первых, спровоцирован мировым рынком, на котором многие компании оказались колоссально, порой в 4–5 раз, переоценены. Неудивительно, что рынок ипотеки «сдулся»: доходы населения не могли увеличиваться такими же темпами.
Во-вторых, кризис в РФ уходит корнями и глубоко внутрь отечественной экономики. Мы наблюдали в течение нескольких лет гигантский рост капитализации активов, принадлежащих российским олигархам. Аналогичная картина — на рынке недвижимости. Развитие происходило на фоне волны потребительской активности, которая, в свою очередь, была поднята, потому что темпы роста зарплат благодаря расширению доступа предприятий к кредитным ресурсам опережали рост производительности труда. А дальше сработал закон искусственно раздутой добавленной стоимости: у предпринимателей вошло в привычку жить не по средствам.
Выручали не только кредиты, но и постоянно дорожавшие сырье, активы, земля. Все заработанные деньги предприятия (не только прибыль, но и часть «оборотки» и даже кредиты) вкладывали в ресурсы, которые приносили дополнительные дивиденды. Сейчас оказалось, что эти самые вложения — временно неликвидны или убыточны, а ценны именно деньги. Те, кто создал себе из них «подушку безопасности», сейчас достаточно спокойно «перезимуют».
А дальше — прогнозы бессмысленны. У России нет эффективных инструментов выхода из кризиса. Экономику пытаются лечить одной таблеткой и от поноса, и от запора. В 1998 году Россию спасло импортозамещение, на котором приподнялись многие средние предприятия. Сейчас и эта ниша исчерпана. Остается естественный путь преодоления кризиса — через расшивку финансовых тромбов и неплатежей.
Однако этот путь трудоемкий. Банки, обжегшись на молоке, теперь дуют на воду. Отношения с предприятиями складываются почти антагонистическими. Обесценены кредитные истории предприятий. С заемщиков требуют двойные залоги и перезалоги: банки опасаются остаться вместо дохода с переоцененными, «дутыми» активами. Отсюда — первыми пострадавшими стали строительные компании. Вслед за ними «просели» производители стройматериалов (металл, цемент, стекло). И дальше потянулись цепочки взаимных недопоставок и неплатежей.
В такой ситуации предпринимателям остается действовать крайне цинично: в списке первоочередных антикризисных мер — резкое снижение складских запасов и остановка пред­оплаты за все услуги и товары. Даже монополиям приходится мириться с тем, что многие расплачиваются с ними «по счетчику» — в самый последний момент.
Такое поведение бизнеса создает условия для временного снижения цен. Оно продержится, скорее всего, до тех пор, пока не опустеют склады. Судя по уровню накопленных товарных запасов, это произойдет в конце февраля. Поэтому март становится пиковой точкой развития кризиса. А дальше — все будет зависеть от общей конъюнктуры рынка, на который будет давить слабеющий рубль по отношению к бивалютной корзине.
Скорее всего, следует ожидать медленный подъем в течение двух лет до уровня, достигнутого летом 2008 года. При отсутствии проблесков на мировых рынках не исключена вторая волна кризиса.