Американские и российские переговорщики сприн­терскими темпами работают над устранением последних препятствий на пути заключения нового договора о контроле вооружений, в рамках которого планируется почти на треть сократить два самых крупных ядерных арсенала в мире. Этот договор должен заменить собой старое соглашение времен «холодной войны».
Делегации денно и нощно работают в Женеве над устранением разногласий по вопросам проверок, а также над доработкой других деталей соглашения, предусматривающего рекордное за полвека сокращение количества боеготовых стратегических боезарядов, ракет, бомбардировщиков и подводных лодок. Текст почти полностью написан и переведен, и сейчас идет дискуссия о том, где проводить церемонию подписания.
Но вряд ли они завершат свою работу до истечения срока действия Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ) от 1991 года или до скорого визита президента Барака Обамы в Европу.
Идея проведения церемонии в Европе была очень привлекательна, поскольку подписание важного договора по контролю вооружений одновременно с вручением Нобелевской премии мира Обаме могло иметь большой резонанс. Это позволило бы Обаме позиционировать себя в качестве миротворца, несмотря на эскалацию войны в Афганистане. Объявленная Обамой цель постепенного избавления мира от ядерного оружия популярна в Европе и прочих местах гораздо больше, чем восьмилетняя афганская война.
Официальные представители сторон говорили о проведении церемонии подписания в Рейкьявике, где во время саммита 1986 года Рональд Рейган и Михаил Горбачев едва не договорились заключить соглашение о полной ликвидации ядерного оружия. Рассматривались также и другие места для проведения церемонии: Женева и столица Финляндии Хельсинки.
Однако представитель Белого Дома, не уполномоченный говорить о переговорах со ссылкой на источники, заявил, что на следующей неделе «этого не произойдет», и что участники переговоров теперь нацелены на конец года. «Мы работаем очень напряженно, но соглашение будет заключено только в том случае, если это будет качественное соглашение, соответствующее нашим национальным интересам», — сказал он.
Похоже, что позиции сторон в вопросе ограничений сблизились. Обама и президент Дмитрий Медведев на июльской встрече уже договорились о том, что максимальное число боезарядов должно составлять от 1500 до 1675 единиц. Это значительное сокращение, поскольку сейчас каждой из сторон разрешается иметь 2200 боезарядов. Есть вероятность, что стороны также договорятся о сокращении предельно допустимого количества средств доставки — межконтинентальных баллистических ракет, ракет морского базирования и стратегических бомбардировщиков — с 1600 до менее чем 800 единиц, о чем сообщил американский представитель. Правда, это не приведет к значительным реальным сокращениям, так как сейчас у США носителей ядерного оружия около 800, а у России примерно 620.
Самые существенные разногласия у сторон имеются в вопросах проверки и слежения. По словам председателя комитета по международным делам российского парламента Константина Косачева, сохраняющиеся разногласия «требуют приложения серьезных усилий и компромиссов в оставшееся время». Выступая в Женеве, Косачев сказал, что делегации продолжают «напряженную, интенсивную и содержательную работу практически круглосуточно».
Даже если соглашение будет в предстоящие дни подготовлено, новый договор все равно должен пройти ратификацию в Сенате и российском парламенте, а на это могут уйти месяцы. Поэтому стороны работают над промежуточным соглашением, чтобы продолжать инспекции, проверки и мониторинг и после истечения срока действия договора СНВ.
Но одна программа проверок и наблюдения не будет продлена. В субботу, 5 декабря, должен закрыться американский пункт наблюдения в Воткинске, что примерно в тысяче километров к востоку от Москвы. Согласно положениям договора СНВ, на этом объекте работают американцы, которые следят за производством баллистических ракет «Тополь-М» и прочих систем вооружений. Кремль давно уже раздражает этот американский пункт наблюдения, расположенный в глубине российской территории, поскольку свою собственную станцию мониторинга в США Россия закрыла уже несколько лет назад.
Россия ужесточила свои позиции в вопросе мониторинга отчасти и из-за того, что ее военное и дипломатическое руководство считает, будто ослабленная Москва на закате «холодной войны» пошла на такие уступки, которые нарушают российский государственный суверенитет.
«Россия не заинтересована в сохранении процедур проверки в тех же масштабах, что действовали в рамках предыдущего договора, — говорит директор московского Центра энергетики и безопасности Антон Хлопков, — существует мнение, что эти меры излишни и слишком обширны».
Но любые уступки по проверкам могут вызвать критику в Вашингтоне, где Обаме нужно как минимум семь голосов республиканцев в Сенате для ратификации договора. Выступая в прошлом месяце перед законодателями, партийный организатор республиканцев, сенатор от Аризоны Джон Кил заявил, что процедура проверок «не получила того внимания, какого она всегда заслуживала».
Аналитик из фонда Heritage Бейкер Спринг сказал, что администрация должна согласиться на сокращение только боезарядов, а не средств доставки, потому что из-за таких ограничений США могут столкнуться с необходимостью сокращения ракет в неядерном снаряжении. Однако исполнительный директор исследовательской Ассоциации по контролю над вооружениями Дэрил Кимболл отмечает, что договор является важным шагом вперед. «Прошло двадцать лет после окончания «холодной войны, — сказал он, — и единственная причина сохранения всего этого оружия — сдерживание другой стороны от его применения».