Одна из главных задач на ближайшие годы, поставленная президентом России в послании `О бюджетной политике в 2008-2010 годах`, - борьба с инфляцией.

В будущем уровень инфляции должен составить не более 3-4% в год. Победить инфляцию должен помочь Стабилизационный фонд. Теперь он будет преобразован в Резервный фонд и Фонд будущих поколений.

По мнению аналитиков, это практически полностью соответствует концепции министра финансов Алексея Кудрина в отношении Стабфонда. В ближайшее время Минфин внесет поправки в Бюджетный кодекс, согласно которым, начиная с 2008 года, бюджетные доходы будут делиться на нефтегазовые и не нефтегазовые. Часть нефтегазовых доходов, которая не будет аккумулироваться в Стабилизационном фонде, а пойдет на финансирование текущих расходов бюджета, составит около 4% ВВП. При этом резервный фонд может составлять 7-10% от ВВП, Фонд будущих поколений - около 1%.

Мера своевременная. Россия - носитель вируса `голландской болезни`. Так стали называть `недомогание` индустриальных стран с гипертрофированным сырьевым экспортом. Им в разной степени были поражены на рубеже 70-80-х годов Саудовская Аравия, Нигерия, Мексика.

Симптомы следующие. Переправляемый за границу сырьевой поток возвращается долларовым водопадом. Поскольку валюты много - она дешевеет. Соответственно, `родная` валюта укрепляется. Результат: вал дешевого импорта, на беду отечественным производителям, поставленным в неравные конкурентные условия.

Экспорт продукции обрабатывающих отраслей, в которых, кстати, занято большинство населения, сжимается. А он у нас и так невелик - в два раза меньше, чем топливно-энергетический. В конечном итоге инфляция увеличивается, ВВП снижается. Процесс внедрения новых технологий тормозится (зачем, если шальные деньги и так прибывают?), предприятия закрываются, растет безработица.

Предпосылки к реализации подобного сценария на российской сцене есть. По подсчетам МЭРТ, в 2010 году объем импорта возрастет еще на $4,4 млрд и достигнет $290,9 млрд, что всего лишь на 3,3 млрд меньше экспорта.

Куда же инвестировать средства Фонда будущих поколений, чтобы не породить инфляции, не укрепить рубль и не навредить отечественному производителю? Этот вопрос актуален не только для России. В Норвегии, например, объем фонда, созданного в 1990 году, в который инвестируют нефтегазовые доходы для будущих поколений, приблизился к $300 млрд (это на 4,6 млн человек!).

Средства из него, во избежание укрепления кроны и перегрева экономики, вкладываются только на международных рынках - в облигации с фиксированным доходом (60%) и в акции крупнейших западных предприятий (40%).

Ближневосточные страны высшей лиги нефтедолларовых инвесторов, Кувейт и ОАЭ, традиционно играют в секторе слияний и поглощений (М&A). Инвесторы Кувейта потратили на эти цели с 2000 года около $11,3 млрд, а инвесторы ОАЭ, включая эмират Дубаи, - почти $47 млрд.

В глобальной охоте за прибыльными активами с ними начинает конкурировать Катар, обладающий третьими по величине запасами газа в мире. Принадлежащий государству Фонд QIA наращивает долгосрочные инвестиции, чтобы накопить необходимый опыт и технологии для успешной диверсификации экономики.

Правительства арабских стран Персидского залива, по оценке Международного валютного фонда, готовы выделить на подобные цели на иностранных рынках около $700 млрд.

Кстати, фонды будущих поколений существуют не только в `сырьевых` странах. Самый крупный в мире государственный пенсионный фонд Японии, столкнувшись со снижением доходности облигаций, начал диверсифицировать свои инвестиции. Активно работает на международных фондовых площадках Национальная пенсионная служба Южной Кореи (NPS). Подобный резервный фонд пенсионного обеспечения создан во Франции и других европейских странах.

Ну а Нидерланды с помощью грамотного распоряжения средствами второго в мире по величине пенсионного фонда АВР давно излечились от названной в свою же честь `голландской болезни`.

Как сложится в России? Кому поручат управление деньгами? Минфин склоняется к привлечению нескольких частных иностранных фирм с безупречной репутацией и солидным опытом управления крупными портфелями.