До последнего времени российско-шведские экономические контакты хотя и развивались, однако не давали поводов говорить о сколько-нибудь существенных прорывах. Может ли измениться что-либо со сменой власти в Стокгольме?
На политиков не надеяться
С точки зрения политических приоритетов, есть основания предполагать, что перемен к лучшему ждать не приходится. Если заняться составлением рейтинга политических комплексов и фобий в отношении России, то Швеция наверняка сможет претендовать в нем на почетное пятое место вслед за балтийскими республиками и Польшей. Это при том, что, в отличие от лимитрофов, шведы на протяжении последних пятисот лет не теряли государственной независимости, и насильственному окультуриванию с чьей бы то ни было стороны они так же не подвергались. Однако `страх перед русскими`, даже получивший в шведском языке статус идиомы rysk feber, крепче многих других более реальных страхов.
Привычно искать причины повышенной пугливости скандинавов только во временах Полтавы представляется несколько искусственным решением. Скорее, существующее отношение не одномоментно сформировалось, а накапливалось, причем не годами и даже не десятилетиями, а веками. В итоге сегодня недоверие к России - неотъемлемая часть внешнеполитической культуры шведов, независимо от того, какая партия оказывается у руля власти.
Напомним, что незадолго до парламентских выборов теперь уже бывший премьер-министр Швеции Йоран Персон выступил с критикой проекта Северо-Европейского газопровода, заявив, что он будет угрожать экологии Балтийского моря. С достаточно высокой долей вероятности можно предположить, что сие высказывание было адресовано не столько даже внешним, сколько внутренним потребителям. Забота об экологии вкупе с предупреждением от русской угрозы - выигрышный рецепт, которым можно прельстить среднестатистического шведского обывателя.
Что касается политических ценностей нынешней правящей коалиции, то стоит учитывать, что одним из ее идеологов является бывший премьер-министр Швеции Карл Бильдт, относящийся, насколько известно, к России весьма прохладно. Достаточно сказать, что именно при его активном участии складывались нынешние политические системы государств Балтии, в которых, в частности, нашлось место такому политическому новообразованию, как статус `неграждан` для русскоязычного населения.
Удвоение оборотов к 2010 году
В то же время не все, конечно, меряется стереотипами и предубежденностью. Сами шведские предприниматели, надо отметить, склонны увязывать отсутствие динамичного прогресса в двустороннем бизнесе с нестабильной ситуацией в России, которая заставляла большинство предпринимателей выжидать. С этим фактом существования нестабильности, непрозрачностью многих ключевых для экономики государственных процессов и деловой среды в целом, не поспоришь. Более того, признавая это, можно удивляться, что шведско-российские деловые отношения все-таки развиваются, пусть пока в основном на уровне крупных компаний, способных позволить себе идти на риск.
На сегодня в России уже представлены три крупнейших шведских банка - `Хандельсбанк`, `Хансабанк` и `СЕБ`, еще одно ведущее кредитное учреждение - `Нордеа` владеет крупным пакетом акций Международного московского банка. Можно вспомнить о расширении российской сети ИКЕА, о крупном участии шведских телекомов - `Телиа-Сонера` и `Теле2` - в российском рынке мобильной связи и о ряде других проектов.
И тем не менее объемы двусторонней торговли России и Швеции сегодня уступают российско-финской торговле (оборот России со странами Балтии был превышен только в 2004 году). При этом потенциал, с учетом размеров экономик обеих стран, существует заметно больший.
Его реализация - задача ближайших лет. Еще до выборов глава Минэкономразвития России Герман Греф подписал с министром промышленности и торговли Швеции Томасом Эстросом договор о торгово-экономическом сотрудничестве на 2006-2007 гг., который предусматривает, в частности, удвоение торгового оборота между двумя странами к 2010 году. В решении этой задачи у каждой страны свои цели. У Швеции - расширить свое присутствие на растущем российском рынке. У России - не просто нарастить обороты, но и, по возможности, изменить структуру своего экспорта, 80% которого, по данным Шведского торгового совета, сегодня составляет топливо, тогда как в шведском экспорте доминирует высокотехнологичное оборудование.
Одним словом, сама по себе смена власти в Стокгольме реальных перспектив России не сулит: режимом наибольшего благоприятствования наша страна все равно не пользовалась, а прагматичный настрой нынешних властей едва ли позволит им ставить экономические интересы ниже политических. Реальные достижения, можно сказать, в наших руках. Если российский бизнес покажет себя интересным партнером, а власть не будет ему, как минимум, мешать, то на политические перемены можно будет практически не обращать внимания.
|