Вторая мировая война вывела аксиому: нефть - кровь войны. В мире глобальные политические подвижки и отдельные события тянутся непрерывной нитью последние 5 лет.
Агрессия НАТО в Ираке, ультимативные и не всегда справедливые требования США к Ирану, доходящие до аргументов вроде `Зачем им атомные технологии при таких запасах нефти?`, споры из-за шельфов Африки и Азии, катализирующие витки гонки вооружений (особенно жестко и бескомпромиссно борется за свои шельфы КНР), тенденция к национализации `нефтянки`. Действия на этом направлении президента Венесуэлы Уго Чавеса вообще вызвали припадки ярости в американской нефтяной элите.
Таким образом, в период, когда экономики ведущих государств нетто-импортеров энергоресурсов столкнулись с ограниченностью их рынков (от угля до урана), а цены на нефть марки брент выросли с $24 за баррель в 1999-м до $65-70 за баррель в 2006-м, топливно-энергетический комплекс стал главным нервом хозяйства любой индустриально развитой страны.
В такой ситуации стремление российской бизнес-элиты, консолидировавшейся вокруг Кремля, построить энергетический концерн мирового уровня и масштаба вполне обоснованно. Россия может занять значительную нишу в этом секторе.
Рвется, где тонко
Северо-Западный регион России, тем не менее, рискует стать заложником тенденции вывоза за рубеж непереработанных энергоресурсов. Вывозим даже не энергию (как Австрия и Швейцария), а нефть, газ, энергетический уголь и бесценный для будущего уран, подобно Нигерии, Австралии и Алжиру.
В 2005 году мощности всех типов позволили выработать в России 840 млрд кВт . ч электроэнергии при потребности около 750 млрд кВт . ч. Тренд в этом секторе похож на демографический крест: мощности энергетики быстро стареют (средний срок износа оборудования - более 20 лет).
Кризис энергосистемы минувшей зимой показал, что ресурсодефицитная энергосистема Северо-Запада может напороться на китайские грабли. Закон Либиха об экологических популяциях говорит, что жизнедеятельность организмов определяется фактором, находящимся в минимуме. Сие с успехом можно перенести и на экономические системы с поправкой на некоторую взаимозаменяемость ресурсов.
Нехватка энергии даже при избытке водных, лесных, земельных и постоянном притоке трудовых ресурсов не позволит развивать металлургию, машиностроение и прочие энергоемкие производственные циклы.
Энерговитязь на распутье
При сложившейся ситуации объективно есть три пути обеспечения самостоятельности энергосистемы.
Первый - равнение на руководство РАО `ЕЭС` с его бесконечными жалобами на износ оборудования и сетей, объективными и не совсем, с выбиванием от правительства прямых и скрытых субсидий и повышением тарифов. С рапортами о блестящем менеджменте при планировании работы в Московском регионе, когда не были учтены перспективы роста энергопотребления и энергия стала дефицитом.
Второй связан со стремлением любой монополии прибрать все к рукам своим, то есть к некой автаркии. Так поступил, например, Новолипецкий металлургический комбинат. Создание собственных энергоблоков в 0,3-0,4 МВт, по сравнению с крупными ТЭС в 1,2-1,5 МВт, увеличивает себестоимость 1 кВт на 20-25%, но при уровне монополизации, связанном с господством РАО `ЕЭС`, себестоимость падает, по сравнению с ценой, навязываемой монополией, на 15-40%. Это, правда, не снимает проблем пиковых нагрузок больших городов - мы все равно возвращаемся к теме энергосистемы.
Третье и, по оценке ряда специалистов, соломоново решение представляет собой развитие в регионе во взаимодействии с РосАтомом мощной атомной энергетики. Опыт Франции с долей атома в энергетике в 83% (2003 год) показал, насколько эффективно такое решение в условиях постоянного роста цен на энергоресурсы, потребляемые всем миром (уголь, нефть, газ).
Комплекс Чернобыля пора преодолеть
Решение о строительстве новой АЭС в Сосновом Бору, принятое МинАтомом РФ в 2006-м, впрочем, как и одобренный им же план ввести до 2020 года 30 новых энергоблоков, вселяет надежду на светлое будущее атомной энергетики.
Правда, эта цель повторяет принятые еще в 1980 году Госпланом и ЦК КПСС решения, но от этого задача не становится хуже. Новые энергоблоки в Ленобласти будут лишь заменять выбывающие, но это уже неплохо. АЭС стоимостью $8 млрд мощностью 7,2 МВт заменит старушку-соседку мощностью 5,5 МВт.
И уже сейчас, если мы хотим обеспечить высокую конкурентоспособность петербургского бизнеса и вообще всего Северо-Запада, нужно изыскивать средства на строительство 3-4 АЭС примерной мощностью по 8-10 МВт. Это позволит обеспечить независимость от поставок из других регионов и решить многие экологические и транспортные проблемы. Сотрудничество с Финляндией, идущей в том же направлении, также можно использовать. Калининградская область сильно бы выиграла от такого решения, ибо в таком случае ее энергобезопасность заметно укрепится.
Новые типы реакторов на бриддерах позволяют повысить кпд использования урана с 15% до 65-80%, возможно использовать нынешние отходы. В любом случае атомный век все ближе, особенно учитывая, что у России - лидирующие наработки в области термоядерного синтеза (экспериментальный реактор, первый в мире, уже строят в Сибири).
|