Пред ясны очи петербуржцев и гостей города предстал наконец-то Строгановский дворец на углу Невского проспекта и реки Мойки. Освобожденный от строительных лесов как снаружи, так и изнутри, он восхищает взор и радует сердце



Об этом мечтали, наверно, все, кто умеет ценить прекрасное. Дворец, к строительству и оформлению интерьеров которого имели отношение несколько выдающихся зодчих, долгие годы находился в запустении.

Здесь располагались учреждения, целесообразность нахождения коих в апартаментах архитектурного шедевра было изначально неуместной. Умолчим о них. Лучше поговорим о прекрасном. Ведь уже двенадцать лет, как здание передано Русскому музею. С тех самых пор шаг за шагом к людям постепенно и стала возвращаться его забытая красота.

Строгановский дворец возводился в середине XVIII века блестящим русским архитектором Михаилом Земцовым, несколько позже был перестроен неподражаемым итальянцем Франческо-Бартоломео Растрелли, а еще некоторое время спустя он сильно пострадал при пожаре.

Исправлять дворец был призван строгановский крепостной, русский архитектор-самоучка Андрей Воронихин, известный всему миру как автор Казанского собора. К этим трем именам можно добавить еще несколько достойных, но упомянем лишь одно - Ирины Николаевны Бенуа.

По проекту потомственной петербурженки, разменявшей недавно девятый десяток лет, старейшего архитектора-реставратора, велось восстановление интерьеров Строгановского дворца.

Первый же зал - Угловой, или Парадная столовая, сразу поражает неимоверными размерами. А это всего лишь небольшой обман. А. Воронихин использовал нехитрый в общем-то прием расширения пространства: одна стена зала сделана сплошь зеркальной, а полуколонны на ней создают потрясающую иллюзию продолжения зала. Грандиозно! Так и хочется пройти сквозь стену...

Но безопаснее для собственного здоровья и целости дворца все же проходить в двери. Тем более что впереди расположен зал Растрелли - единственный зал в Петербурге, в котором остался декор, созданный этим знаменитым архитектором. Это уже другая эпоха, другой стиль. Кстати, практически всегда одна из самых сложных задач для реставраторов - какой период из истории здания взять за основу при его реставрации.

Строгановский дворец, по выражению директора Русского музея Владимира Гусева, напоминает слоеный пирог. Поэтому вот так, слой за слоем, будут теперь открывать для себя дворец его посетители. Внимательные даже увидят то, что обычно прячется от глаз. В одном из залов специально сохранили самую первую кладку дворцовой стены. В другом - собраны предметы археологического, так сказать, свойства. Кожаный башмак, лапоть, бутылки и изразцы XIX столетия, походная складная кровать, телетайпная лента 1920-х годов и множество других предметов, найденных мастерами-реставраторами в ходе исследований подвалов и чердаков дворца, - все это тоже жизнь здания, представляющая определенный интерес.

Среди таких случайных, на первый взгляд, находок были поистине бесценные. Например, нашли фрагмент парадной лестницы, созданной Растрелли, и фрагмент декора домовой церкви, построенной А. Воронихиным. Ни то ни другое не сохранилось, зато фрагменты помогли исследователям архитектуры.

А одна из чердачных находок попала-таки в дворцовый интерьер как неотьемлемая его деталь. Это лев. Он занял свое историческое место на камине в зале Гюбера Робера - художника, изобразившего этот зал. Благодаря роберовской акварели, найденной в Москве, и удалось определить, что на камине жил лев, который, как выяснилось, долгие годы прятался от людей на чердаке.

Впереди еще много работы. В том же зале Гюбера Робера планируется установить семь его картин, принадлежавших графу Строганову, в Минеральный кабинет должна вернуться коллекция камней...

Всему свое время. Главное, что сегодня Строгановский дворец обрел свое прежнее величие!